«Мы с Сергеем знаем друг друга около 20 лет. Вместе учились в школе, правда, он был классом младше меня. Конечно, отношений тогда никаких не было, просто общались. Потом наши пути разошлись — я перевелась в другую школу. Встретились мы через четыре года. Случайно. Просто шли по улице и узнали друг друга. Так все и началось, я на тот момент была уже в «Стрелках». Позднее Сергей улетел учиться в Америку. Меня связывал контракт, его — учеба, поэтому на протяжении года наши отношения проходили на расстоянии. Но на выходные он мог все бросить и прилететь ко мне на несколько часов.

«11 сентября 2001 года. Когда я узнала о страшной трагедии в Нью-Йорке, чуть не сошла с ума — его институт находился в шаговой доступности от башен-близнецов. Пять дней я не могла дозвониться в Америку. Это были самые тяжелые пять дней — особенно с моей фантазией. В голове я нарисовала самые жуткие картины произошедшего. Когда я наконец услышала его голос и поняла, что он жив, это было самое большое счастье!»

В том же телефонном разговоре он сказал, что вылетает в Москву. Я приехала в аэропорт и увидела его с чемоданами. Он принял решение бросить учебу и вернуться в Россию, что для меня было полной неожиданностью. За год я привыкла к мысли, что он там, а я здесь. Сергей понимал, что никакие уговоры не заставят меня переехать в Америку — здесь у меня была своя жизнь, карьера, от которых я не хотела отказываться. Поэтому он все бросил и приехал сам.

Так мы стали жить вместе в Москве. В 2002 году, когда меня уволили из группы, он был рядом. Но тогда никто не мог вытащить меня из того состояния, в котором я находилась. Конечно, это была не первая потеря в моей жизни, но первая настолько значимая. Я была в эмоциональном вакууме и долгое время не могла из него выйти. Все повторяла: «Вы не понимаете! Вам легко говорить — вы не были на моем месте!». Тогда наличие в моей жизни Сергея ничего не меняло, а лишь добавляло разочарованности.

«Позднее я посмотрела на все с другой стороны и занялась бизнесом — открыла кулинарию. Потом родился Данька. Имя мы с Сергеем выбрали задолго до беременности. Данила Сергеевич — это герой из «Брата». Потом появился Федька. Второго сына я поначалу называла Никитой. И вдруг на пятый день Сергей сказал, что это Федор (улыбается)».

Долгие годы мы жили дружно. Конфликты случались, но у кого их нет. Я не видела ни одной семьи, где все гладко. Тем не менее, мне казалось, что у нас все хорошо. Говорят, что когда мужчина изменяет, женщина сразу это чувствует. Интуитивно. Тем для меня удивительнее, что я много лет не догадывалась о существовании в жизни Сергея другой женщины.

Об измене я узнала в июне 2013. Случайно. В нашей семье нет привычки заглядывать в телефоны друг друга, мы и пароли никогда не ставили. Но тогда у меня внутри что-то щелкнуло — ночью Сергею пришло смс, я взяла его телефон и прочитала сообщение несколько раз, все никак не понимая, что там написано. Сначала подумала, что пишет его мама. Перечитала. Снова перечитала. Наконец поняла, что на маму это не похоже.

Дальше обнаружила фотографию ребенка — это было в разы страшнее. Измена для меня — это поступок с которым можно смириться. Все мы люди — импульсивны, податливы. Особенно мужчины. Большинство измен происходят по глупости. А вот наличие ребенка говорит о серьезности происходящего.

«Я разбудила Сергея и спросила, кто на фото. Он сразу ответил, что это его сын (мальчик родился в 2011 году, — прим. Woman.ru). Я спокойно его выслушала, хотя это было лишь видимое спокойствие — внутри меня бушевали совсем другие эмоции. Я поднялась наверх, кое-как дождалась утра, собрала детей и уехала к папе».

Сергей приехал через неделю, мы долго говорили о том, как нам жить дальше. Он уверял меня, что никаких отношений с этой «Ксюшей» (так зовут любовницу Сергея, — прим. Woman.ru) у него нет, но ребенка он будет обеспечивать. Говорил, что мы его семья, просил прощения. И я простила. На тот момент я рассуждала не как женщина, а как мама — мне хотелось, чтобы дети жили с папой. Было принято решение, что я возвращаюсь, а он делает все возможное, чтобы я забыла об измене.

Так мы спокойно просуществовали около полугода, за это время если она и появлялась в нашей жизни, то только по финансовым вопросам. Не знаю, любила ли она Сергея, но все ее проявления касались одного. Мне кажется, это низко — рушить чужую семью из-за денег. Ей все вернется — я верю в эффект бумеранга.

«Через полгода, в феврале 2014, Сергей ушел от меня к ней. Мне нелегко было это принять, но вернуть его я не пыталась. Зачем? Я сделала шаг навстречу, но ответного шага не последовало. На детях наш разрыв не отразился: они также виделись с отцом, как и прежде. Первое время сыновья даже не догадывались, что папа с ними больше не живет».

Около года они прожили вместе. Перед новогодними праздниками Сергей решил вернуться в семью. Я тогда ни о чем не спрашивала, а просто приняла его обратно. Я думала о детях, что, может быть, не совсем правильно. Да и чувства мои к нему никуда не делись.

Мы решили обвенчаться, искали церковь, которая бы сделала это без штампа в паспорте. Я с 15 лет точно знала, что у меня будет трое детей: два мальчика и девочка. Сыновья есть, и у нас шел разговор о дочери. Но высшие силы распорядились иначе.

Спустя полтора месяца после возвращения Сергея произошел его конфликт с Ксенией (Екатерина рассказывает о случае, произошедшем 2 февраля 2015 года. По версии следствия Сергей поджидал Ксению в подъезде ее дома. Когда она подошла к квартире, он ударил ее в лицо, сломав нос, а затем нанес множественные ножевые ранения. До этого он угрожал убийством ее матери, — прим. Woman.ru).

«Когда я узнала об избиении, была шокирована, потому что подобная агрессия должна была прослеживаться в поведении Сергея постоянно. Но я никогда не замечала за ним ничего подобного. Было наоборот: я, как человек эмоциональный, могла кинуть в него ключами, ударить, но (!) никогда не получала ничего в ответ».

Сложно утверждать, что конкретно случилось в тот день. Меня рядом не было. Я знаю, что Сергея вывело из себя появление у Ксении ухажера (речь идет о Павле Пятницком, — прим. Woman.ru). Об этом человеке ходят нехорошие слухи, в интернете есть много нелицеприятных фактов о его жизни. Они в свободном доступе, любой может изучить и составить свое мнение о человеке.

Ксения воспитывает ребенка Сергея, понятное дело, что он был обеспокоен таким ее поклонником. Она лично отправляла ему ссылки на информацию о своем ухажере. Для чего — непонятно. Но со стороны это выглядело как провокация. Естественно, он почувствовал угрозу для ребенка. Предполагаю, что при встрече она что-то такое сказала, чем ущемила его мужское достоинство и тем самым вывела из себя.

Да, он действительно ее избил, но его действия были квалифицированы в разы серьезнее того, что было на самом деле. По поводу ножевых ранений, которые приписывают Сергею, не знаю... У нее была небольшая ссадина на лице, но точно неизвестно, откуда она взялась. Есть медицинская экспертиза, в отчете о которой сказано, что Ксении был нанесен легкий вред здоровью. По итогу же его действия расценили как покушение на убийство... Это не поддается никакой логике. У меня складывается впечатление, что кто-то постарался, чтобы был вынесен более суровый приговор. А что еще думать, когда возбуждается уголовное дело по 116 статье (побои, — прим. Woman.ru) и за три дня перерастает в 105 статью (покушение на убийство, — прим. Woman.ru)?..

«Суд по делу Сергея шел с мая по сентябрь 2015. Для меня самым страшным стал даже не день приговора — страшнее было на одном из заседаний услышать, что прокурор требует наказание в виде лишения свободы сроком на 11 лет и три месяца. Это был первый раз, когда я заплакала. Адвокаты пытались меня успокоить, говорили, что придумают, как вытащить его. Я ничего не слышала — в голове крутились цифры 11 и 3».

В итоге присудили семь лет. От того, что срок скостили, легче не стало, поверьте. За действия Сергея полагается штраф 5000 рублей. Есть разница — 5000 рублей или 7 лет жизни?.. Да, он плохо поступил, ударил женщину, но это не стоит стольких лет за решеткой.

Когда разбирательство по делу Сергея еще только начиналось, он через адвоката сделал мне предложение, и я ответила положительно. Спустя 12 лет. Признаюсь честно, особой романтики в нашем решении пожениться не было. Тем, что я стала его законной супругой, Сергей развязал мне руки. Пока мы не состояли в отношениях официально, меня не пускали к нему на свидания, и даже наличие общих детей не являлось для следователя аргументом.

Мы расписались 25 апреля 2015 года. Этот день я стараюсь не вспоминать — так ужасно все было. За сутки до бракосочетания моя подруга убедила меня купить свадебное платье. Я поддалась ее аргументу, что это моя первая (и, надеюсь, последняя) свадьба. С трудом, но мы все же нашли подходящий наряд, на следующий день я поехала в СИЗО. Царила неприятная атмосфера: миллион проверок, досмотры на каждом шагу. Один коридор, по которому меня вели, я запомнила на всю жизнь. Он поделен решеткой: по одной стороне ходят работники здания, адвокаты и посетители, а по другой ведут заключенных, и они там как загнанные звери. Мне хватило 30 минут, что я там провела, чтобы понять, через какие круги ада они проходят.

«Меня привели в кабинет для допросов, где уже ждали работник ЗАГСа и Сергей. На время церемонии наручники с него сняли. В комнате кроме нас находились еще два конвоира. Мне позволили надеть ему кольцо на палец, правда, я же потом его и сняла. После бракосочетания пообщаться нам не дали, его почти сразу увели».

После того, как решение суда вступило в законную силу (это произошло в январе 2016 года), Сергей был этапирован (перевезен под стражей, — прим. Woman.ru) в Мордовию. Свидания с ним регламентированы — не более двух раз в год, то есть нельзя поехать к нему, когда захочется. Мы пишем друг другу письма. То, что он далеко, все усложняет. У меня вечная суета между судами, концертами, семьей, поэтому в письмах нет никакой романтики. Я коротко описываю, что произошло за это время, как продвигается его дело, как растут мальчишки.

Сыновьям мы не стали лгать, где их папа. Может быть, кто-то меня осудит, но я считаю, что дети должны знать правду. Нет смысла строить иллюзии — это жизнь. Один раз я даже приезжала с ними на свидание в СИЗО. Когда сыновья увидели папу по другую сторону стекла, у старшего началась истерика, поэтому мы решили больше их не приводить.

Не могу сказать, что я сломлена. Не знаю, признак ли это силы, но я настроена думать так, что, если мне послали такие испытания, значит, я могу их преодолеть. Больше, чем смогу, не дадут. Поэтому я просто двигаюсь дальше и выжимаю из себя позитив.

«Слепая ли это любовь?.. Стараюсь не думать на эту тему. Это было и есть в моей жизни. Смысл в этом копаться? Одно я знаю точно: если бы у меня появилась возможность что-то исправить, я бы ничего не стала менять».

Конечно, выводы для себя я сделала. Сложно строить отношения с человеком после всего того, что было. Доверие рушится. Что нас ждет дальше, покажет время. Сейчас я сосредоточена на карьере, но верю, что наши отношения могут жить. Все зависит от того, насколько Сергею это будет нужно.

Я не зарекаюсь и не кричу, что буду ждать его эти семь лет — наверху за нас уже все решили. Все будет так, как должно быть. Я уверена. Не знаю, смогу ли однажды закрыть глаза на те ошибки, что совершил Сергей. Думаю, если он действительно того захочет, то сможет сделать так, чтобы я... может, и не простила, но как-то иначе посмотрела на ситуацию. Я дала ему шанс, а то, насколько разумно он им воспользуется, зависит от него».